Несмотря на то, что путинский режим внешне кажется нерушимым, оппозиция слабая и разрозненная, а протестные настроения в российском обществе находятся на сравнительно невысоком уровне, все же у хозяина Кремлю есть причины для беспокойства. Фактически все социологические исследования указывают на резкое снижение уровня доверия к Владимиру Путину, которое уже упало ниже 60%. Тогда, когда во время эйфории в связи с захватом и присоединением Крыма к Российской Федерации, рейтинг Путина превышал 80%. Эксперты связывают это с усталостью россиян от агрессивной импрерской политики Кремля и ожиданием улучшения их уровни жизни, который ощутительно снизился в последние несколько лет, во многом в результате западных санкций в отношении РФ за аннексию Крыма и войну в Донбассе. Кроме этого в условиях авторитарного режима нередко даже на первый взгляд мелкий протест связанный с несправедливостью власти может обернутся крупными проблемами и стать для нее критическим.
Реален ли сценарий смены режима Путина и демократических перемен в России? Об этом Назар Олийнык беседовал с Юлием Рыбаковым, советским диссидентом, узником совести, российским оппозиционером, который боролся за права человека в Советском Союзе и продолжает свою борьбу в путинском России.
Юлий Рыбаков.Foto: wikipedia/Lindberg /CC BY-SA 3.0
Назар Олийнык:Юлий Андреевич, Вы с оптимизмом смотрите на ситуацию с гражданским обществом в России. Что, по Вашему мнению, должно было бы сложится, какие обстоятельства должны сложится, чтобы в России прошли перемены, чтобы была смена режима Путина?
Юлий Рыбаков:Знаете, тут есть разные варианты. Дело в том, что тем, куда, в какой тупик зашла Россия, недовольна не только молодёжь, не доволен, в том числе, крупный бизнес. Я надеюсь, что они тоже не останутся в стороне и в конечном счете, так или иначе, вынудят чекистов, которые сегодня захватили у нас власть, отойти в сторону и все-таки вернутся к политической конкуренции.
Если же этого не произойдет, то тогда это сделает общество. Боюсь, что это будет не самый мирный способ, потому, что те, кто сегодня у власти отдавать конечно ее мирно не хотят. Они уже и сегодня применяют достаточно серьезные политические репрессии к любой оппозиции, даже самой невинной, и тогда нас ожидают очень серьезные крупные проблемы. Но мне бы хотелось, я все-таки хочу верить в это, что ныне существующая власть поймет, что пора отпускать вожжи. и пора все-таки возвращать общество хотя и не в той мере, в какой это необходимо, но хотя бы в какой-то мере все же к политической свободе и конкуренции. Потому, что молодежь, которая сегодня ищет себе не только развлечений или карьерного роста, но и еще какой-то самореализации, она в этом остро нуждается. Если власть не пойдет им навстречу в этом, тогда молодежь начнет бунтовать и попытается эту власть свергнуть.
Н.О.:Я думаю не будет большим преувеличением сказать, что в этом плане одной из самых больших фобий, опасений Кремля являются так называемые цветные революции. Можно ли ожидать какого-то варианта повторения Болотной площади или же украинского Майдана то, о чем Путин постоянно говорит в плане, что все инспирировано извне, что ведет к разрухе и другим вещам? Можно ли здесь ожидать такой мощной мобилизации, долговременной и мирного протеста, который попробует изменить ситуацию в стране?
Ю.Р.:Да, у Путина это собственно стало его пунктиком. По-моему, он по ночам в кошмарах видит оранжевую революцию. Хотя, на мой взгляд, в ближайшее время ничего подобного произойти не может, пока еще нет. В определенном, так сказать, обозримом будущем, да. Потому что, или власть сама начнет выпускать этот пар, который накопился или что-либо подобное будет неизбежным.
Н.О.:Если взять пример из русской истории и истории Российской империи, как известно, были ситуации, когда приходил реформатор в результате дворцовых переворотов. Возможен ли такой вариант, что кто-то из окружения Путина, люди из его команды посчитают, что Путин, и скажем так, наиболее приверженные его сторонники, являются преградой для того, чтобы они чувствовали себя комфортно, можно ли ожидать какого-то такого варианта? И возможно ли, что будет компромиссный вариант для гражданского общества, которое стремится к демократическим переменам?
Ю.Р.:Ну, на мой взгляд это был бы наилучший вариант. Он был бы бескровным или почти бескровным, в отличии от народных бунтов и революций. Кто его знает… Вокруг Путина очень плотный круг людей, который также, как и он, заинтересованы в сохранении своего положения. Самый ближний круг вряд ли пойдет на дворцовый переворот. У меня ощущение, что это невозможно. Чуть подальше, армия – ну не дай Бог, если еще и армия встрянет, тогда нам и Путин еще может показаться, так сказать, либералом.
Н.О.:Юлий Андреевич, Вы были диссидентом и оппозиционером в советские времена. Вы диссидент и оппозиционер в путинской России. В чем была сложность тогда и сейчас? Тогда было сложнее или сейчас сложнее? Как общество воспринимает бунтарей сейчас и тогда?
Ю.Р.:Знаете, с одной стороны, тогда было проще, вот в моем кругу. Там было понятно – вот враги, вот друзья, вот черное, вот белое. Картинка была упрощенной и это действительно так было, и обстоятельства были таковыми. Сегодня ситуация значительно сложнее и запутаннее. Хотя возвращаются те же самые рычаги влияние на общественное сознание, как и в Советском Союзе. Опять кругом враги, опять диссиденты или оппозиция — это ставленники госдепа. Идеология возвращается та же, психология обработки общественного мнения та же, но в отличие от советских времен появились изощрённые способы влияния на общественное сознание. Тот же самый зомбоящик-телевизор, который непрерывно с утра до ночи льет в уши простодушного обывателю чудовищную пропагандистскую ложь, которая настраивает его именно на ощущение враждебного окружения. Вот этот поток информационный, он конечно стал значительно сильнее и преодолеть его, объяснив обществу, его массе, провинциальной в первую очередь массе, что все не так, сегодня стало практически невозможным, потому все СМИ находятся в руках у чекистов.
Материал подготовил Назар Олийнык